Дайнил медленно плёлся по вечереющему Альд'руну, пошатываясь из стороны в
сторону. Данмер невидящими глазами смотрел на лица идущих навстречу, мир казался
ему покрытым белёсой пеленой, всё вокруг - размытыми и искажёнными силуэтами.
Дайнил сталкивался с прохожими, спотыкался, но шёл дальше, не слыша гневных и
возмущённых криков, бросаемых ему в спину. Единственное, что он слышал - это
гулкие удары собственного сердца, то замиравшего, то, словно навёрстывая
упущенное, отбивавшего бешеное стаккато. Каждый удар отдавался пульсирующей
болью в висках. Ноги сами несли тёмного эльфа домой, в северо-восточную часть
города. В мозгу его снова и снова прокручивалась одна и та же мысль: "Как, как
ЭТО могло произойти?! Ещё вчера всё было так безоблачно, так прекрасно, а
теперь..." Не понимая, как, Дайнил вскоре очутился напротив двери дома. С трудом
сладив с замком, он зашёл внутрь. Забыв запереть дверь, он, наталкиваясь на
углы, добрался до кровати и с размаху рухнул на неё. Когда за окном уже
стемнело, Дайнил осознал, что тупо смотрит в одну точку. Эльф медленно встал,
запер дверь и прижался спиной к стене. Затем он развернулся и начал молотить её
кулаками, зверски рыча. Когда боль стала невыносимой, Дайнил опёрся лбом о
камень и, сдерживая крик и рыдания, осел на пол. Рассвет застал его на полу,
дрожащим от холода.
Дни и ночи слились для данмера в одни непрекращающиеся сутки. Днём Дайнил
занимался делами, зачастую совершенно бессмысленными, стараясь хоть как-то
отвлечься от мучительных мыслей. Ночью он забывался тяжёлым сном лишь ненадолго,
остальное время лишь ворочаясь в постели и дрожа - холод всё также ледяными
потоками растекался по всему телу. Ночью нельзя было спрятаться от самого себя,
сбежать от воспоминаний о недавних счастливых днях. Дайнил то и дело корчился в
судорогах от бессильной ярости и обиды непонятно на кого и на что, и жаждал
скорейшего наступления дня. Зачастую он, так и не дождавшись рассвета, уходил из
дома бродить по Альд'руну. Пугая немногочисленных прохожих, он бессмысленно
бродил, погружённый глубоко в себя. Однажды, проходя мимо Гильдии бойцов, Дайнил
остановился и прочёл одно из объявлений.
"Смелые воины, чистые сердцем! По велению Его Святейшества Архиканоника Толера
Сариони и главы Ордена Ординаторов Берела Сала, с благословения Альмсиви, 16
числа Месяца Дождя собирается группа для спасения паломников, пропавших за
Призрачным Пределом. Со всеми вопросами обращайтесь в Гильдию бойцов.
Вознаграждение гарантируется."
Дайнил с трудом вспомнил, какой сейчас наступает день. 16 число Месяца Дождя.
Данмер развернулся и быстрым шагом пошёл домой.
Мерциус пристально посмотрел в лицо тёмного эльфа.
- В последний раз говорю, одумайся, Дайнил. Это чистейшее самоубийство! И
никакие две тысячи септимов авансом его не оправдывают! Иди домой, к своей...
Мерциус умолк, встретившись взглядом с данмером.
- Нет, - процедил сквозь зубы Дайнил. - Деньги после моего ухода отдашь ЕЙ.
Данмер написал на бумаге имя, молча поклонился и вышел из Гильдии.
- Дурак молодой, что с тобой поделаешь... - пробурчал Мерциус ему вслед и
нахмурил брови.
Группа продвигалась медленно, но верно, неуклонно приближаясь к крепости
Призрачных Врат. Дайнил ловил себя на мысли, что удивлён, глядя, насколько
разные люди откликнулись на призыв Архиканоника: несколько ординаторов и воинов
Дома Редоран, трое бойцов Гильдии и шестеро наёмников, всего семнадцать человек.
Кого-то вело желание совершить подвиг, кто-то служил таким образом Храму, а
кого-то интересовали лишь деньги. Данмер задумался, а нет ли среди этих людей и
эльфов кого-то с мотивом, схожим с его собственным? Снова нахлынули
воспоминания, и из тяжёлой задумчивости Дайнила вывел только голос пожилого
ординатора-командира.
- Смотрите, вот и Призрачные Врата!
Воины приободрились и пошли быстрее, предчувствуя сытный ужин и отдых. Данмер же
не мог избавиться от ощущения приближения чего-то нехорошего.
Данмер всю ночь не мог уснуть из-за воя ветра и постоянного гула магической
стены, отделявшей Красную гору от остального мира. Теперь тёмный эльф осознал,
от чего его пытался отговорить старый Мерциус. С наступлением утра, Менус ( так
звали старого ординатора ) повёл пополнившуюся четырьмя Вечными Стражами группу
в сторону Святилища, где в последний раз видели паломников. Как только Врата
закрылись за спиной, Дайнил ощутил страх. Горячий ветер гнал тучи чёрной
вулканической пыли, на севере полыхало красное марево. Дальше двадцати шагов
ничего не было видно, отовсюду слышали странные звуки. Рядом хлопали крыльями
скальные наездники, вдалеке раздался леденящий кровь рёв. Часть бойцов в
нерешительности остановилась. Каждый ощущал липкий ужас, и только Менус
оставался спокойным, точнее не показывал своих чувств. Путь в гору был тяжёл, и
каждый шаг давался всё сложнее. Ветер сбивал с ног, залепляя глаза и рот горькой
и едкой пылью. Низко опустив капюшон, Дайнил со страхом осознал, что теперь
вообще ничего не видит, и крепко стиснул рукоять меча с такой силой, что
побелели костяшки пальцев. День длился мучительно долго, но ночь, опустившаяся
неестественно быстро, принесла ещё больше ужаса. Возле Святилища паломников не
оказалось, и Менус повёл группу по единственной дороге, ведущей на север, в
сторону кратера вулкана. Тропа привела на отвесную скалу, на которой ординатор
приказал устраиваться на ночлег, объяснив решение тем, что подойти к лагерю
можно будет только с одной стороны. Одна мысль о ночи в таком месте бросала в
холодный пот. На голой скале, обдуваемой ветром, невозможно было даже развести
костёр. Хотя бы холода можно было не бояться - горячий воздух из жерла вулкана
долетал и сюда. Менус выставил дозорных, раздав каждому по небольшой бутылочке.
- Зелье "кошачьего глаза", - пояснил он.
Очередь Дайнила подошла через три часа.
Данмер сидел на камне, напряжённо всматриваясь в темноту. Под воздействием зелья
ночь окрасилась в светлые цвета, и единственным препятствием для взгляда была
лишь пыль. Дайнил снова и снова погружался в пучину воспоминаний, горько
усмехнувшись тому, что даже в таком месте он думает всё о ТОМ же, всё о ТОЙ же.
Внезапно он осознал, что что-то не так. Куда-то исчез вой ветра, и единственное,
что данмер слышал - стук собственного сердца. Дайнил понял, что куда-то пропал
второй часовой, вскочил и попытался закричать. Изо рта не вылетело ни звука. В
десяти шагах, словно из ниоткуда, возникла размытая фигура человека, точнее,
нечто, напоминавшее человека. На месте лица у твари свисал отвратительный хобот.
Данмер бросился бежать в тот самый момент, когда огненный шар с шипением
сорвался с рук пепельного упыря. Взрыв подбросил тёмного эльфа в воздух и скинул
со скалы. Страшный удар о камни выбил воздух из лёгких, и Дайнил отчётливо
услышал хруст позвонков. Он не чувствовал своего тела, словно наблюдая за ним со
стороны. Слух вернулся к данмеру, и он слышал крики умирающих на скале бойцов.
Через пару мгновений всё стихло, и до Дайнила донёсся звук шагов. Тёмный эльф с
трудом сфокусировал зрение. Один из наёмников, оказавшийся агентом Шестого Дома,
стоял над ним, занеся меч для удара. Последняя мысль пронеслась в голове данмера:
"А оно того стоило?.." Дать ответ на этот вопрос Дайнил не успел, потому как
острый клинок пронзил его измученное сердце.
(с)
KeeperJunior
|