Этот рассказ я посвящаю своему другу Дарку, и нашим долгим с ним беседам.

...он не был ни Злом, ни Добром, ни
Серой Мглой. Увы, его гордость выросла
в заносчивость, твердость - в жестокость,
заботливость - в жажду всеобщего
подчинения... Он спас нас от гибели но
причинил немало боли и страданий - наш
славный Архимастер...

Из мемуаров Бандена Индариса.

Нижние уровни Квартала Чужеземцев были похожи на недра муравейника, кишащего бедняками, ворами, торговцами и приключенцами всех мастей. Массивная мрачного вида башня давала приют тем, кто не мог чувствовать себя в достаточной безопасности, живя в Морроувинде... то есть, во всех других его местах, кроме Вивека. Этот город смешал в себе, как в огромном котле, все расы, языки и культуры, какие только можно было встретить на просторах Тамриэля. Вивек по праву считался сердцем международной торговли, а его сердцем стал Квартал Чужеземцев. Здесь, конечно, никого не могло удивить появление какого-то скромного данмера, спешащего в одну из дешевых лавок на уровне каналов. Перед дверью с вывеской «Джинн. Разные товары» этот данмер приостановился, чтобы убедиться, что следом за ним никто не идет, а затем вошел внутрь.
Молодая йокуданская торговка, сидевшая в лавке, скользнула по посетителю равнодушным взглядом и вновь уткнулась в толстую амбарную книгу. Похоже, небогатый покупатель в конце успешного дня не представлял для нее никакого интереса. И даже когда тот шепнул что-то на ухо Джинн, она не изменилась в лице, не стала рассматривать гостя с любопытством. Только кивнула. Данмер завернул в один из закутков лавчонки и исчез...
- Долго же ты добирался! – это было первое, что он услышал, оказавшись в полутьме тайного подвальчика Джинн.
- Раньше прийти я не мог, Баруси. Из хранилища так просто не выберешься. Особенно, если ты – его хозяин.
Баруси выдал нервный смешок и зажег один из бумажных фонариков. В неясном свете его лицо казалось забавной маской с прорезями для сверкающих красных глаз.
- Ты и тут не можешь удержаться от хвастовства, Болвин. Что ж, как брата я тебя понимаю. Но как потенциальный враг ты просто смешон.
Архимастер Веним скривился. Редко кто мог увидеть на этом, обычно таком безмятежном лице гримасу – наверное, только Баруси, его забытый всеми братец. Между ними не было почти ничего общего – ни в характере, ни во внешности. Пожалуй, роднили их только узкие, глубоко посаженные глаза и равная ненависть к умершему отцу – Тредину Вениму. Когда-то, много лет назад, Тредин умудрился прижить ребенка от телваннийской чародейки. Собственно, Баруси мог считаться законнорожденным, так как все формальности были соблюдены. Другое дело, что этого мальчика никто в Доме Редоран не признал бы - и в первую очередь Болвин, его старший «полубрат», чистокровный редоранец. Долгое время любимый сын Тредина даже и не подозревал о существовании Баруси, росшего в Вивеке. Затем старый Архимастер умер, успев поведать первенцу о существовании младшего брата. И Болвин не был бы собой, если бы не использовал во благо даже такой поворот событий. Ему легко удалось убедить Баруси внедриться в ряды врага и шпионить за Телванни в пользу Редорана. Личный библиотекарь Архимагистра Готрена – отличный информатор, как ни крути. Раз в два-три месяца они встречались в Вивеке – Болвин, никому в этом мире не доверявший, предпочитал узнавать все новости лично. Вот и сегодня он спустился в грязную клоаку, чтобы узнать побольше о так называемом «Нереварине» - самозванце, решившем подчинить себе все кланы Вварденфелла. В этом он достиг немалых успехов: по крайней мере, продажные Хлаалу во главе с Орвасом Дреном нарекли его Хортатором, защитником своего Дома. Теперь, похоже, пришел черед Телванни.
- Он заручился поддержкой Ариона, - шептал Баруси, едва разжимая губы, - и негодный некромант подсказал ему, как склонить на свою сторону старую перечницу Драту и безумную Терану. Теперь очередь за Нелотом, но мой хозяин сомневается, что тот откажется признать Самозванца. В конце-концов, все, кто пытался сопротивляться «Нереварину» были просто уничтожены!
- А что сам Готрен?
- Он не поддержит наглого выскочку. Ни-за-что!
Болвин закрыл глаза, пытаясь припомнить Магистра Готрена – таким, каким он видел его пару лет назад на празднике АЛЬМСИВИ. Почему-то ему был симпатичен этот гордый телваннийский упрямец. Что ни говори, а у магов-самоучек были хоть какие-то принципы в жизни, пусть и непонятные всем другим данмерам. И это печально, ведь большая часть их Совета – всего только жалкие безумцы.
- Как долго Готрен сможет противиться Самозванцу?
- Сложно сказать. Но, судя по всему, наш «Нереварин» не отличается большим терпением. Пожалуй, как следует поводить его за нос, мой хозяин не успеет...
- Что ж… на твоем месте я бы уже подыскивал себе новую работу, Баруси. Магические фокусы Готрена не спасут, и вызванные дреморы тоже: насколько я слыхал, Выскочка, отлично владеет мечом.
- За меня не беспокойся, - усмехнулся телванниец, - Маллам Рион, если займет место Готрена, не станет менять его верных слуг…
При слове «верных» Болвин еле удержался от громкого хохота. Ну конечно, какие хозяева – такие и прислужники.
- …и оставит нас в Башне. Так что, не спеши сбрасывать меня со счетов! Знаю-знаю, ты давно мечтаешь отправить любимого брата в Обливион! Как и он тебя, впрочем… Но дело не в этом. Давай договоримся, Болвин: я продолжаю работать на тебя и шпионить за Советом, а ты… ты меня слушаешь?
Архимастер с отсутствующим видом чистил ногти кончиком серебряного кинжала. Его мысли были уже совсем в другом месте. Самозванец и Телванни могут и подождать. Сейчас для него главное – справиться с Сарети, с этим вечно скрипящим хитрым стариком, так и норовящим укусить Болвина в самый неподходящий момент. Сколько раз глава Дома пытался заткнуть ему рот, но это было совсем не легче, чем руками задушить гуара: Атин Сарети, ловкий и дальновидный политик, выскальзывал изо всех западней и умудрялся выйти победителем из самых невероятных передряг. А вот на этот раз, пожалуй, «Надежда Редорана» крепко сел на крючок! «Я нашел твое слабое место, Сарети! Теперь ты будешь плясать под мою дудку, как другие советники! – думал Болвин, - И все из-за испорченного мальчишки, которого ты родил себе на беду!». Нет, не даром говорят – «природа отдыхает на детях великих родителей». Надо же было этому щенку Варвуру прирезать по пьяному делу своего собутыльника! Правду сказать, парень и раньше был немного не в себе, но (тут уже никто не станет спорить) раз он стал убийцей, он должен понести за это суровое наказание. Каков молодец этот начальник стражи - обратился прямо к Архимастеру, а не повел Варвура в тюрьму, откуда папаша бы его запросто вытащил. Ха-ха! Теперь мальчишка надежно заперт в поместье Веним и ждет справедливого суда. Вершить который, конечно же, будет сам Архимастер – а как же еще?
- Ты слышишь меня, Болвин?
- А? Да… чего тебе нужно?
Баруси достал из сумки какую-то бумажку и помахал ею перед носом у брата:
- Помнишь свое обещание? Насчет того, чтобы сделать меня своим наследником, равноправным с Дильвин, твоей вдо… женой?
- Тьфу, грязный вымогатель! Хорошая же у тебя память!
- А как же иначе?! Помню все. Вот, у меня и дарственная составлена. Не переживай, я не стану предъявлять ее, пока ты здравствуешь!
Болвин поморщился:
- Это твоя Сениз Тендо, верно? Она тебя настращала?
- Не буду скрывать: да, она. Красотка с солнцем на лбу… А что? Такая роскошная женщина должна в чем-то себе отказывать? Она любит деньги… но кто же их не любит?
- Жалкий подкаблучник!
- Если бы ты хоть раз ее увидел, ты бы так не говорил! Такая изящная шейка, такие сочные губы…
- Избавь меня от необходимости выслушивать твой любовный бред, Баруси! Плевать мне на ее гу… давай сюда бумажку!
Архимастер придвинулся поближе к фонарю и пробежал дарственную глазами. Брат пытался поймать выражение его лица, но Болвин был как скала.
- Как видишь, Дильвин я ничуть не обижу, даже наоборот: ей достанется все имущество, звание Советницы и большая часть денег.
- Да можешь обижать ее, сколько тебе влезет. Какая мне разница, что вы будете делать ПОСЛЕ моей смерти? Хоть и поубивайте друг друга! Хотя… ты – редкостный трус, братец. Так что, за жену я спокоен.
Старший Веним поставил размашистую подпись на бумаге, и, вернув ее телваннийцу, поднялся с места:
- Все, пошептались – и хватит. Не думай, что я в Вивеке только для того, чтобы выслушивать свежие сплетни!
- У господина есть и другие дела?
- Да! После обеда я пошлю одну жалкую душу в Забвение - во славу Боэты!

* * * *

- Пожалуйте на середину поля, господа! – голос маршала звенел, как натянутая струна. Молодой распорядитель Боев и два дуэлянта – вот и все, кто был в яме Арены в этот вечер. Обычные для Тирдаса массовые сражения варваров отменили ради проведения единственного боя. Боя чести редоранцев.
Немногочисленные горожане, собравшиеся поглазеть на дуэль, приветствовали обоих противников, разминавшихся в разных концах арены. Один из них – молодой привлекательный норд в костяном гах-джуланском доспехе, помахивал зачарованным шестопером. Другой – данмер в тускло светящемся эбоните – держал в руках даэдрическую дайкатану. Это был сам Архимастер Дома Редоран, вызванный на поединок одним из своих подчиненных. По слухам, Веним намеренно оскорбил чужеземца, прилюдно вспомнив его матушку в очень нехорошем свете. Юному норду не оставалось ничего иного, как потребовать поединка Чести, на что Архимастер охотно согласился. Это был уже четвертый такой случай. «Веним заделался поставщиком свежего мяса в Вивеке» - шутили редоранцы. Но в действительности большинство из них такое положение дел сильно удручало. Сам же Болвин, казалось, не стеснялся своей открытой нетерпимости к чужакам. «Если они считают себя достойными вступить в Дом, пусть докажут это, победив меня!». Но все ведь знали, что поразить Архимастера в бою невозможно.
- Почтенные зрители! Приветствуйте храбрых воинов! Перед вами зачинщик боя – Кровник дома Редоран, Ситтар!
Норд слегка поклонился, не выпуская из рук оружие. Он выглядел совершенно спокойным.
- И противник Ситтара – Архимастер Дома Редоран, Болвин Веним!
Данмер окинул взглядом ряды зрителей и проделал странное движение дайкатаной, так, что у некоторых даже сложилось мнение, будто Веним салютовал кому-то в толпе. И это вовсе не было ошибкой. Один из присутствующих, темная фигура с надвинутым на самые глаза капюшоном, принял жест Архимастера полностью на свой счет, и невольно содрогнулся.
- Приступайте! – скомандовал маршал, отходя в сторону.
Дуэлянты начали медленное движение в центр круга. Казалось, они собираются исполнить какой-то диковинный танец, так осторожно и сосредоточенно каждый из них ступал по влажному песку арены. Шаг, другой шаг - ноги перекрещиваются - снова шаг… Норд чуть раскачивается в такт биению сердца, данмер слегка поигрывает рукоятью черного даэдрического клинка… Партнеры, затаив дыхание, следят друг за другом - ибо знают, что в этом танце любое па может стать последним. Кто же осмелится ходить первым в такой игре?
Толпа зрителей шумно вздохнула, когда Веним все-таки нанес удар противнику – не прямой, как можно было предположить, а молниеносный выпад справа. Если бы норд не успел выставить свой легкий щит, он был бы уже мертв, валялся бы на земле с распоротым боком. Но Кровник Дома оказался ловким воином: отбив первую атаку, он немедленно воспользовался открытостью Болвина и с силой ударил того шестопером. И хотя Архимастер вовремя отклонился, зачарованное оружие все-таки скользнуло по эбонитовой кирасе. Посыпались синие искры, Веним вскрикнул – впрочем, скорее от неожиданности, чем от боли.
Горожане, следившие за боем, принялись хлопать в ладоши и подбадривать обоих бойцов. Только темная фигура в заднем ряду никак не выражала своих чувств.
Болвин легко взял себя в руки и провел целую серию ударов, намереваясь оттеснить соперника к стене и прикончить его там, не дав опомниться. Только самоубийца не отступил бы перед таким мощным напором, а Ситтар не был самоубийцей. Он поддался Архимастеру, но только для того, чтобы тот поверил в свою скорую победу и потерял бдительность. Как только ему представилась подходящая возможность, норд отскочил в сторону, и, развернувшись, попытался достать врага сбоку. Зачарованный шестопер затрещал и засветился электричеством, когда встретился с черной дай-катаной. Снова и снова Ситтар пытался атаковать данмера, они кружились по арене, как обезумевшие Луны в ночном небе, делали выпады, отступали, тонули в снопах синих искр. После одного, особенно ловкого удара противника, хитиновый щит норда раскололся, и он отшвырнул обломки в сторону. Толпа на трибунах неистовствовала. Это было куда веселее примитивной потасовки варваров.
С каждым следующим движением Болвин все явственнее ощущал, как устает его противник. Жаркие волны бессильной ярости, исходившие от него, обдавали данмера как дыхание Красной Горы, временами Архимастер улавливал в шумном дыхании Ситтара нотки страха и безнадежности. Соперник начал сдаваться – прежде, чем сам понял это. Разум норда еще сопротивлялся, но его животная сущность уже проиграла битву и подчинилась сильнейшему - теперь данмер заставлял Ситтара играть по своим правилам.
Это была словно театральная постановка, сценаристом которой стал Веним. Норд делал шаги и замахи только по подсказке своего соперника, полностью ему доверяясь. И даже когда Болвин, ударив с разворота, пробил ему доспех чуть выше правой груди, выступившая из раны кровь не отрезвила Ситтара. Кровник Дома двигался, словно в полусне, загипнотизированный холодным взглядом своего Архимастера.
Зрители притихли в предчувствии скорой развязки. Темная фигура сидела все так же, не шевелясь. Веним немного поиграл лезвием клинка перед лицом врага, а затем, сделав один только шаг вперед, ударил им противника в живот. Острие дай-катаны прошло между пластин созданного из крабовых панцирей доспеха и вонзилось совсем неглубоко, но этого оказалось достаточно. Несколько бесконечных мгновений норд стоял не шелохнувшись. Затем кровь хлынула у него изо рта, и воин рухнул ничком, широко раскинув руки. Толпа изумленно выдохнула, кто-то начал даже всхлипывать, а незнакомец со спрятанным под капюшоном лицом молча встал и вышел через черный ход.
- Победа осталась за Болвином Венимом, Архимастером Дома Редоран! – торжественно провозгласил маршал поединка.
Но данмер не остался даже для того, чтобы принять поздравление зрителей. Он поспешно покинул Яму Арены, на ходу вытирая окровавленный клинок. Службы Арены, в отличие от недавнего поля боя, были полупусты и плохо освещались.
Гость в темной накидке стоял у одного из каналов, придерживая край своего капюшона.
- Вам незачем скрываться, Атин! Нас никто здесь не увидит – усмехнулся Веним, остановившись подле него.
- И все же я предпочел бы остаться в тени.
Советник Сарети сверкнул глазами из глубины своего капюшона. О, ни у кого во всем Морроувинде не было таких необычных глаз – очень яркие и подвижные, они словно жили своей особенной жизнью на невыразительном, некрасивом лице данмера. Само же лицо больше походило на остренькую мордочку какого-то зверька. Болвин много раз называл Сарети «старой крысой», но никому и ни за что Архимастер не признался бы в том, что он смертельно боится крыс! Даже сейчас, когда противник пришел просить его о милости, Веним чувствовал легкий озноб, словно ему предстояло взвалить на плечи нечто очень, очень тяжелое. А вот Атин, похоже, был спокоен, его голос не дрогнул:
- Вы знаете, зачем я жду вас здесь?
- Догадываюсь.
- Назовите свою цену, Болвин!
Вот так, в лоб! А ведь он ждал от соперника увещеваний и долгих нравоучений. Скамп побери всех дипломатов и политиков! Они, как никто, умеют с каждым говорить на его языке. Архимастер был прагматиком, да – и Сарети этим пользовался.
- Что ж, вы умеете задавать вопросы, Атин! Как вы думаете, чего я больше всего желаю получить от вас?
- Кроме моего публичного унижения?
Болвин выругался про себя. Пожалуй, сейчас ему действительно сильнее всего требовалось именно это: втоптать Атина в грязь, заставить того рыдать, ползать на брюхе и умолять о пощаде, желательно - при свидетелях! Ничего другого в голову почему-то просто не шло. Неужели же, дело только в накопившейся злости, в желании отомстить? Или он настолько боялся Сарети, что мечтал уничтожить его – как угрозу для своей жизни? Вот сейчас он стоит перед Венимом совсем беззащитный: обычный данмер преклонных лет, старомодные косы цвета эбонита обрамляют серый треугольничек лица, на поясе лежат худые руки с припухшими от давней болезни суставами. Что если Архимастер просто проткнет эту жалкую крысу своим клинком и оставит ее валяться здесь, в тихом безлюдном месте?
- Кроме унижения я желаю только одного – вашей смерти! – прошептал Болвин, обнажая дайкатану и делая шаг вперед. Но Сарети не отступил, когда острие клинка уперлось ему в грудь:
- Какую выгоду принесет вам моя смерть? Кроме удовольствия, конечно? Кроме пустого, мимолетного удовольствия!
- Этого уже достаточно!
- Да, это удовлетворит вас сейчас. А что будет несколько минут спустя, когда я уже буду мертв? Пустые сожаления! Неужели вы просто так, ради потехи убьете матку квама, несущую золотые яйца?
- Что это означает?
- Я в полной вашей власти, Болвин! Вы можете убить меня, но на мое место придет другой Советник – совершенно независимый от вас, которого вам придется приручать заново. А ведь бывший соперник, ставший послушным оружием в руках, во много раз страшнее вашей дай-катаны!
- Хорошо, допустим, меня устраивает иметь в Совете открытого противника, но тайно работающего на меня. Чего вы просите взамен?
Живые глаза Атина ярко заблестели, однако он тотчас же скрыл их свет за обычной для себя маской уставшего пожилого данмера:
- Совсем немногого! Я не требую вернуть мне сына и снять с него все обвинения, ибо верю, что вы не держали бы под арестом невиновного.
- Что же тогда?
- Я прошу создать для него сносные условия заключения, а также прошу воздержаться от самосуда и вынести этот вопрос на рассмотрение Совета!
- Только то? Хорошо, согласен. И как скоро я должен представить обвинение суду?
- Чем быстрее, тем лучше! – ответил Сарети, умоляюще сложив ладони. Он надеялся, что на Архимастера этот жест произведет совершенно противоположное действие, заставив того всеми возможными способами затягивать расследование. Варвур будет под надежной охраной и не встрянет в очередную историю – да и полезно ему поразмышлять немного над своим поведением. Веним успокоится, почувствовав свой полный контроль над Советом, а сам Атин… Что ж, у него появится время достать из рукава пару припрятанных козырей!
Соперники в первый раз за много лет пожали друг другу руки. Сегодня каждый из них чувствовал себя победителем.

* * * *

Скальный наездник с истошным криком пронесся над вершинами серых валунов. Широкие крылья животного напоминали полотнища эшлендской палатки.
- Сейчас я его достану!
Болвин до отказа натянул лук, легкий хитин затрещал в его руках. Несколько мгновений охотник молча следил за своей жертвой, держа все тело в напряжении – как двемерская катапульта, готовая выстрелить в любой момент. Затем – пронзительный звон тетивы, вспышка на солнце железного наконечника стрелы… и нереально медленное падение убитого наездника.
- Отличный выстрел, серджо Веним! – воскликнул один из слуг Архимастера, подавая тому новую стрелу.
Охота на скальных наездников была любимым развлечением главы Дома Редоран, готового часами бродить среди скал в сапогах и легком жилете из выдубленной нетчевой кожи. Обычно компанию ему составляли супруги Морвейн, но Ремас неделю назад был убит корпрусными тварями в собственном доме, а его безутешной вдове предлагать поохотиться было как-то неудобно. Поэтому Болвин уговорил другого Советника составить ему компанию. Хларен Раморан с его вытянутой, меланхоличной физиономией был не идеальным товарищем для развлечений, да и из лука он стрелял средненько, но это было лучше, чем совсем ничего.
- Как ваши дела в Гнизисе? Мор в шахтах продолжается?
Раморан вздохнул, его лицо стало еще более кислым:
- Наверное, его остановить невозможно. Не знаю почему, но меня не оставляет уверенность в том, что мор наслал этот маг-Телванни, живущий на окраине города!
- Так купите приказ о его уничтожении! Ребята из Моранг Тонг всегда согласятся оказать вам эту маленькую услугу.
- Как же! Я давно заплатил, - криво усмехнулся Советник, - но это чудовище легко расправилось с посланным убийцей.
- Тогда обратитесь к Темному Братству. Те ради хороших денег ничем не побрезгуют – головорезы, одним словом. Никаких там «благородных казней», никакой бравады – нож в спину, да и все.
- Вы так говорите, словно сами имели с ними дело!
Болвин отвернулся, будто отвлекшись на очередного скального наездника. Еще бы, конечно он имел дело с Темным Братством! Однако в подробности посвящать других он не собирался.
- Вот он летит, Хларен! Цельтесь!
Советник вздрогнул и натянул лук, но крылатый зверь, скользя в воздухе, скрылся за вершиной соседней скалы.
- Какой же вы неловкий, Хларен! – засмеялся Архимастер.
Следующий скальный наездник буквально обрушился им на головы, сбитый мастерским выстрелом Венима. Животное отчаянно трепыхалось, ударяя по земле перепончатыми крыльями, вздымая целые вихри остывшего пепла. Его хвост, украшенный длинным и довольно опасным шипом, угрожающе раскачивался из стороны в сторону, но Болвин, перехватив его одной рукой, достал из-за пояса охотничий нож. Одним точным ударом Архимастер пригвоздил голову наездника к земле, а его черная одежда оказалась вся забрызгана кровью, даже на лице блестели рубиновые капельки. Раморан поморщился, прогоняя подступившую к горлу тошноту:
- И зачем только вам понадобилось убивать этих несчастных тварей, Болвин? Их же все равно нельзя есть - на вкус они просто отвратительны!
- А разве мы едим всех, кого убиваем? Полноте, Хларен, вы же не дикий босмер, чтобы пожирать своих врагов!
- Но ведь вы сами говорите это с таким оскалом, будто просто мечтаете кое-кого съесть на ужин!
- Кого?
- Сарети, например?
- Ну, нет - только не его! Я дорожу своим временем, и проводить долгие вечера, выковыривая его безвкусное мясо из зубов, не собираюсь.
Раморан поднял голову, проводив глазами еще одну тень, закрывшую солнце:
- Снова скальный наездник! Много же их развелось!
- Сейчас и до него доберемся! – откликнулся Веним, приготовив лук.
Но выстрелить ему не пришлось. На горизонте появилась небольшая фигурка всадника, спешившего попасть в долину. Красивая женщина-данмер с растрепавшимися длинными волосами соскочила со взмыленного гуара и бросилась к ногам Болвина.
- Что это значит, Мальза?!
- Беда, Архимастер! Большая беда!
- Варвур?!
- Он бежал, господин - сама не знаю, как ему это удалось! Грешна, грешна! – кричала Мальза, в отчаянии ударяя себя по щекам, - Этот человечишка, Нереварин самозваный – он похитил нашего пленника под самым моим носом! Только что был – и нет его! Прости! Прости!
Болвин содрогнулся так, будто невидимый гигант ударил его в солнечное сплетение.
- И ты посмела явиться ко мне живой?! – крикнул он, вцепившись в волосы испуганной женщины, - И ты посмела принести мне такие новости?! Будь ты проклята, Мальза! Будь ты проклята навеки, скрибоголовая дура!
Хларен Раморан с трудом оторвал Архимастера от отчаянно визжащей служанки, и потащил его в сторону. Всего несколько минут назад так бился раненный скальный наездник, а теперь и охотник, подстреливший его, задыхался от ярости и боли – в двух шагах от тела зверя.
- Возьмите себя в руки, Болвин! – уговаривал его Раморан.
- Да, вы правы. Мне нужно успокоиться, - чужим голосом откликнулся, наконец, тот, - Оставьте меня. Покиньте меня все! Вы слышите?! Убирайтесь!
Ах, Сарети, ах, хитрая крыса! Прикинуться несчастным, покорным страдальцем и тут же спеться с каким-то выскочкой против главы своего Дома! Небывалая наглость! Ну почему, почему Болвин не убил его тогда? Сердце приказывало ему сделать это, а он послушался разума – и проиграл!
Ночью, во сне, к нему снова пришли эти твари с длинными лысыми хвостами. Жадные и подлые твари. Когда-то в раннем детстве, Болвин убил такую крысу, ударив по голове палкой. Но вслед за ней пришли другие – больше и сильнее - чтобы отомстить. Они лезли отовсюду, они окружали испуганного ребенка, и каждая смотрела ему в лицо своими живыми, подвижными, как у Атина, глазами – прежде, чем впиться зубами в нежное детское тело. Вот почему Веним всегда опасался крыс. Они были вовсе не такими, как все другие животные: стоило убить одну, как против обидчика восставал весь их Род…

* * * *

- Не хочу, ничего не хочу слышать об этих предателях! – нахмурился Архимастер, когда его секретарь явился в поместье с докладом о заседании Совета. Теперь уже там правил бал Сарети, обласкавший Самозванца и невесть как уговоривший остальных Отцов Дома поддерживать лже-Нереварина в качестве Наставника Дома. Какого-то чужеземного подкидыша, безотцовщину – и вдруг назвать Хортатором благородных редоранцев? Да у Болвина язык бы не повернулся произнести такое вслух! Чтобы только не видеть мерзкую ухмыляющуюся рожу Выскочки, Архимастер не посещал последних собраний, и вообще ему противно было слышать хоть что-либо связанное с этой глупой легендой.
- У него есть кольцо Азуры? Что ж, я сниму это кольцо с его задубевшего пальца, убив Выскочку на Арене! – рассуждал Болвин.
Лже-Нереварин был уже пятым иноземцем, бросившим вызов Архимастеру, на этот раз - безо всяких провокаций со стороны последнего. Пожалуй, это даже к лучшему. Меньше упреков посыплется на Венима, если… то есть, когда он победит. А это случится очень скоро – завтра.
Болвин поправил рукав своей роскошной сорочки из золотистого и темно-синего шелка и улыбнулся своему отражению в зеркале. Нет, он вовсе не был любителем роскоши - просто ему всегда доставляло удовольствие носить одежду из дорогих мягких тканей. Наверное, потому, что кожа у него была удивительно тонкая и нежная…
Он вошел в поместье Ллетри не скрываясь – как в собственный дом. Один из слуг привычным жестом, с поклоном, принял его накидку, вокруг царил таинственный сумрак, где-то в дальних комнатах играла музыка: настойчивые тимпаны просили, нежные лютни мечтали, одинокая флейта вздыхала от тайной страсти…
- Позволь, мне поухаживать за тобой сегодня, - попросила Фатаса.
Роскошная женщина, умная и ловкая, к тому же – искусная любовница. Красивое лицо с тоненькими, словно в удивлении приподнятыми бровями, маленьким хищным ртом, глазами, словно застланными влажной пеленой. Может быть, этот взгляд – результат кипящей в крови жажды любви? Или каких-то тайных, никому неведомых знаний о мире? Или он вызван неумеренным вдыханием курений и благовоний, синей дымкой окутавших ее жилище? Фатаса двигалась вокруг стола, покачивая бедрами, словно те невидимые музыканты в действительности играли где-то глубоко внутри нее. А Болвин, потягивая вино, откинулся на спинку кресла и расслабленно созерцал свою любовницу. Черное, непроглядно черное платье со светящимися огненными лентами – о, она хорошо знала, как надо выглядеть в этот вечер!
- Твое здоровье, Архимастер! – зашептала красавица, пригубив хмельной киродиильский напиток.
Дрожание свечей, тихая музыка, дорогое вино и томный взгляд женщины, которая сегодня может позволить тебе все… Голова у Болвина слегка кружилась от благовоний, но это даже добавляло какое-то особое очарование их свиданию. Не первому, и не последнему – нет, очередному. Это просто совпадение, что именно сегодня Гариса Ллетри уехал по делам в Кальдерру? Или разумница Фатаса отправила мужа подальше, чтобы провести вечер перед поединком рядом с возлюбленным? А Санвин, наивный мальчишка – он тоже случайно отправился шататься по ночному город, или тут опять предусмотрительность его матушки сыграла роль? Необыкновенная женщина! Как жаль, что Болвин не может дать ей того, чего она в действительности хочет – любви. Да, он наслаждался ее обществом, ее страстность и порочность приводили его в восторг, но гораздо более острое наслаждение доставляло то, что Фатаса – жена Ллетри, Советника, уступавшего свою постель Архимастеру по первому его требованию. Покоренная жена, подчиненный муж… Как же часто, лежа на надушенных, влажных простынях Фатасы, Болвин мечтал о том, чтобы на ее месте была Домезея Сарети! Нет, не потому, что ему хоть сколько-нибудь нравилась эта тощая вешалка. Возможность заткнуть рот Атину, бросить ему прилюдно: «Я спал с твоей женой!», заставить того опустить голову и спрятать лицо от стыда – вот за что Веним, не торгуясь, отдал бы половину своей жизни!
- Посоветуй мне, Фатаса… как отомстить врагу, - бормотал любовник, прижимаясь горящим лбом к ее шее, но голоса женщины он уже не слышал. Слишком много вина, слишком много воскурений, слишком много страсти… Затухающие свечи подмигивали им в ночи, словно таинственные заговорщики. Когда последняя из них, с тяжким вздохом, погасла, в спальню Ллетри, проникла серая тень:
- Хозяин, телепорт в Гильдии Магов для вас уже подготовлен!
- А что с оружием?
- Все на месте. Ждем только вас!
- Тогда принеси воды, чтобы я мог умыться…
Болвин неспешно облачился в свои шелка. Против всяких ожиданий, давящий густой аромат, заставивший его забыться в полусне, улетучившись, оставил после себя лишь ощущение легкости и бодрости. Даже какой-то очищенности. Умница Фатаса! Теперь он уже не сомневался, что легко одолеет лже-Нереварина в поединке. Орвас Дрен склонил перед Выскочкой голову, Магистр Готрен расстался с жизнью… Только Архимастер Веним отстоит свою честь - честь Хозяина Дома Редоран.
- Вы попрощаетесь с госпожой Ллетри?
- Зачем? Я, пожалуй, вернусь обратно прежде, чем она проснется!
Болвин открыл дверь и сделал первый шаг к победе…

Он продолжал мечтать, бороться,
ненавидеть, строить великие планы
до последнего вздоха. Кто же посмеет
упрекнуть его в слабости? Нет, Болвин
был не слаб - просто нашелся тот, кто
оказался сильнее...
В лето 426 года 3 эры, Архимастер Веним
погиб от руки Нереварина на Арене Вивека.

Из мемуаров Бандена Индариса.

(c) Auran